Мы продолжаем публиковать интервью, вошедшие в исследование аналитиков Востокгосплана «Арт-индустрии Дальнего Востока». Эксперты отвечали на вопросы: «Что такое арт-индустрии сегодня в мире, России и на Дальнем Востоке? Что может помочь обеспечить рост и выход дальневосточных креаторов на российские и мировые рынки? Какие проблемы стоят на пути к получению максимальной прибыли, к трансформации арт-образов в арт-индустрию?»
Виктор Моисейкин, член Союза художников России, ювелир, автор нескольких запатентованных технологий, Екатеринбург:
Задача арт-индустрии – создать изделие, которое приносит максимальную добавленную стоимость. В сегодняшнем мире две вещи обеспечивают максимальную прибыль — это все, что имеет приставку IT и все, что имеет приставку ART.
Образы на поток
Как получить такую прибыль от арт-объектов? Они должны быть достаточно высокого уровня. И таких примеров у нас пока мало. Мы же говорим не просто о ремесленниках. Если вспомнить зарубежный опыт – японский, китайский, то это, например, производство маленьких сувениров из фарфора, дерева, бумаги. В некоторых местах оно доведено до совершенства. В каждом регионе есть свои традиционные направления. Это ремесло, переходящее в искусство.
Неслучайно к слову «арт» приставили слово «индустрии». Поставить на поток образы, произведенные художником, пытались – и небезуспешно! – в Российской империи. Например, эскизы для стекольных заводов делали знаменитые художники, порой получались необыкновенные вещи, потом все это тиражировалось в массовую продукцию.
При этом индустрия подразумевает еще то, что идеи и люди, генерирующие эти идеи, постоянно воспроизводятся. Тогда арт-индустрия может работать.
Как зарождается арт-индустрия? Предполагается, что базовый уровень производственных мощностей в стране уже есть – развитая, эффективная промышленность с новым современным оборудованием. Проблема в том, что дальше наращивать рост производства на этом оборудовании невозможно, потому что нет сбыта. Возникает вопрос, как стимулировать сбыт. Если продолжать выпускать, условно говоря, одни и те же швабры, то количество покупателей будет ограничено. А если начать эти швабры делать, и скажем, совместить их с чем-то, хоть с устройством для выдувания мыльных пузырей, – то это увеличит спрос. Ты не просто моешь пол, но у тебя идет эмоциональное вовлечение в процесс! А современные тенденции таковы, что покупатели хотят именно эмоционального вовлечение, изменилась схема потребления, оно стало более вдумчивым, осознанным. Появилось новое поколение, которому нужна мотивация для покупок. Молодежи требуется – опять-таки условно – не сумка Louis Vuitton, а что-то манифестное, яркое. Не просто дорогое, но несущее в себе смыслы. Все пытаются сейчас искать смыслы. Поэтому возникает арт. Это отражение запроса потребителей, отражение запроса людей. Они хотят не просто носить продукты в какой-то сумке. Никто уже не хочет просто сумку. Люди хотят, чтобы эта сумка о чем-то «говорила».
Итак, для развития арт-индустрии в стране должны быть производственные мощности, которые эффективно работают, должны быть ремесленники, которые могут эффективно реализовать все, что придумает художник. В конце XIX века в России начали появляться промышленные мануфактуры. И наши производственники столкнулись с тем, что европейский ситец продавался лучше, чем тот, что делали под Москвой. Император отдал распоряжение снарядить на государственные деньги экспедицию по городам и весям – за народными орнаментами. Результатом стал большой каталог, который раздали промышленникам. Они начали выпускать ткани с рисунками на основе русских мотивов. И это было настолько эффективно, что наш ситец стали охотно покупать не только в России, он пошел и на экспорт. Вот это, на мой взгляд, успешное сомещение арт-индустрии и промышленности.
Сегодня у нас недостаточный уровень развития производственных мощностей, во многом растерян потенциал промышленных училищ, мало ремесленников. На мой взгляд, люди разучились работать руками и создавать красивые предметы.
Аутентичность как потенциал
Сейчас в мире на смену глобализации приходит локализация. Это в принципе нормальный цикличный процесс. Начинают развиваться локальные бренды, людям интересны аутентичные элементы. У многих наших регионов, у Бурятии, у Якутии есть большой потенциал, чтобы выделиться. А ведь есть еще аутентичность малых народов… Например, матрешки, балалайки – во многом пройденный этап 1990-х. Этим сейчас никого не удивишь. Нужно что-то такое, о чем мало кто знает. Например, в аутентичности коренных народов для большинства людей есть что-то первобытное, такое природное, даже грубое, оно и завораживает этим. Люди устали от цивилизационного лоска, они хотят вернуться к корням. На фоне этих всех тенденций мы могли бы быть, на мой взгляд, успешными. На базе национальных традиций надо создавать предметы искусства. Превращать ремесленные вещи в продукты, которые несут в себе элементы искусства и которые успешно продаются на рынке.
Возьмем косторезные традиции. Они не меняются столетиями. Одни и те же сюжеты, одни и те же композиции. Можно ли их вплести в индустрию? Да. Например, применять какие-то элементы из кости в одежде. Или начать эту кость использовать в производстве чехла на телефон, или еще что-то. Надо придумать, что из этой кости делать востребованного для людей, но при этом с мотивом традиционного искусства.
Важный момент: нужно не просто выпускать аутентичную продукцию с национальными мотивами, но и использовать это в связке с развитием внутреннего туризма, чтобы те, кто приезжает сюда, покупал на месте. Мало кто станет приобретать онлайн. Чтобы арт с аутентичными элементами стал индустрией, надо совместить искусство, промышленность и отрасль туризма. Тогда это будет эффективно. На мой взгляд, у Дальнего Востока большой потенциал в арт-индустрии, совмещенной с туристической.
Зарабатывать на идее
Люди должны понимать, что интеллектуальная собственность существует. Они должны свои идеи патентовать. Эти механизмы уже продуманы. Художник может запатентовать сочетание красок, цвета, образы, названия, новый товарный знак.
Для начала следует понимать, что любая идея будет отсеиваться. Если нет новизны, то она никому не нужна. Это механизм в том числе для проверки себя. Альберт Эйнштейн начинал свою карьеру с должности сотрудника патентного бюро. Принимал патенты, читал все, что там есть, знакомился с новинками. Google тогда не было, поэтому приходилось изучать все новинки в патентном бюро. Он же пошел туда работать явно не из-за того, что есть нечего было. Он пошел туда за информацией.
И творец должен понимать: то, что он делает, должно приносить пользу. Ты просто рисуешь? Ну прекрасно, ты художник. Но ты можешь быть художником, использующим свои произведения. Ты не можешь генерировать идеи бесконечно. А хочется зарабатывать на каждой идее максимально. Ты нарисовал какой-то интересный образ, что-то новое открыл, вот теперь это новое используешь по полной программе. Хочешь – на футболках, хочешь на кружках, хочешь – украшения из этого делай. И чем дороже материал, тем больше за это заплатят.
Я знаю художника, рисующего очень красивые необычные картины, и создающего по их сюжетам ювелирные украшения. Картину он может продать за одни деньги, ювелирные украшения на основе ее концепции – в два-три раза дороже (драгоценные металлы и камни сильно «утяжеляют» изделие по цене), а сувениры – намного дешевле, но зато в большем объеме.
Условия и среда развития
Нужно создать творческую атмосферу, в которой молодые талантливые ребята будут творить, генерировать фантазии. Да, у них мало опыта, но для оценки должны быть эксперты, которые будут говорить, пойдет или не пойдет идея. Рядом должны находиться и инвесторы, которые всегда смогут эту идею подхватить, купить ее или развить. Задача государства – настроить процесс. Может, для этого придется вложиться во что-то, например, в какие-то первые коллекции.
Но проблема в том, что если вы создадите среду, но не создадите условий для реализации людей, то они погенерируют что-то за 40-50 тысяч рублей в месяц в течение трех лет после института, получат какой-то опыт, а потом уедут в Китай, в Дубай, еще куда-нибудь и будут получать уже от 200 тысяч. На мой взгляд, проблема в том, что у нас до сих пор нет осознания у людей, что интеллектуальная, творческая работа стоит больших денег.
Созданную арт-индустрию надо будет развивать. Для этого нужны инвестиции, нужны условия, в том числе налоговые, финансово-кредитные. Здесь надо понимать: низкие кредитные ставки и помощь по кредитам – хорошо, а вот гранты от государства – не очень. Любой продукт имеет смысл, если ты зарабатываешь на нем. Если художник не понимает, что ему надо завтра заработать и отдать деньги, помогать ему просто бессмысленно. Он так и останется великим творцом, не поняв, что никому его продукт не нужен, кроме него самого. Грантами надо поддерживать тех, кто уже чего-то добился и оказался в трудной ситуации. То есть не идею надо поддерживать, а человека. Но для этого вначале он должен реализовать себя. А на идею не надо давать деньги просто так. Нельзя просто фонтанировать идеями в отрыве от реальности.
Чтобы привлечь и удержать людей, арт-индустрии должны быть конкурентными. Одна из главных наград — это деньги. Это показывает, насколько ты умеешь создавать востребованный продукт. Если вы хотите поменять менталитет у людей, давайте им деньги за развитие, премии за конкурсы. Не гранты, а деньги за достижения! Нельзя давать награду человеку, который не достиг чего-то.
Людей нужно мотивировать делать продукцию, которая будет востребована. Если ты хороший дизайнер, но твои работы никто не покупает, значит ты никудышный дизайнер. В Советском Союзе был госзаказ. Я думаю, что госзаказ убивает искусство, инициативу, творчество. Любая гарантия убивает развитие. Когда государство начинает финансировать, оно закрывает систему, но дает тебе кислородную маску. И ты можешь разучиться дышать сам.
Другое дело – создание среды. Когда вы хотите зажечь огонь, что вы делаете? Находите дрова, ветки, что-то, что готово зажечься. Вы создаете среду, а потом зажигаете ее. Чем можно людей мотивировать? Славой и деньгами. Не надо говорить растению: «Давай расти, давай расти!». Если есть вода, солнце и тепло, оно растет само. Ну а если что-то не растет, значит, может, солнца нет. В случае с людьми – нет мотивации. Создание среды – это создание мотивации. Если рядом с тобой появится человек, который зарабатывает 300 тысяч или 500 тысяч рублей в месяц, это и будет мотивацией. А отсутствие мотивации к росту и отсутствие конкуренции – это плохо. Если человек не видит вокруг таких примеров, то понимает, что все, что он может сделать, это уехать отсюда. И где-то зарабатывать. А вот если в регионе появится такая среда, в которой художники будут зарабатывать, то туда поедут со всей страны. Надо, чтоб появлялось больше примеров, когда люди что-то создали, у них «выстрелило», и пошло, пошло, пошло. Стоит поддерживать таких людей и помогать им.
Надо создавать спрос. Начать возить к нам богатых туристов из стран Азии. Люди сразу быстро сориентируются: соседу заплатили вчера 1000 долларов за то, что я продал за 500. А потом тот, который продал за 1000, другое изделие поставил за полторы тысячи долларов и тоже продал.
Сырье для ювелиров
Да, у ДФО огромный потенциал. Но ему надо помогать развиваться. Возьмем ювелирную отрасль. Если не сделать какое-то послабление в сфере обращения драгметаллов именно для макрорегиона, то развитие арт-индустрии в этой сфере будет маловероятно. На одних золотых самородках можно построить целую индустрию. А если совместить самородки с нефритом, с костью? Драгоценные материалы помогают обосновать стоимость покупки. Любая идея, воплощенная на бумаге, будет стоить 10 долларов. Если эта же идея будет выполнена из камня, – уже тысячу. А если из камня с золотом, – 3 тысячи долларов.
Нужна стратегия, четкая последовательность действий, много чего требуется сделать, на мой взгляд и в плане ослабления налоговой, административной нагрузки. То есть человек должен брать кредиты не под 16, а под 2 % годовых, экспериментировать, даже прогорать. Не бояться пролететь, не бояться ошибиться. Чтобы мы получили максимальную прибыль на предмете искусства, это изделие должно содержать драгоценные материалы. Но почему-то их оборот у нас очень сложен. Творец не должен, на мой взгляд, бояться, что он вставит золотой самородок к оленя из кости и подпадет под уголовную ответственность.
Есть еще один аспект. Если подходить с одним мерилом к крупным компаниям и, так скажем, мелким субъектам арт-индустрии, ничего не получится. Регулирование – налоговое, административное – этих крупных компаний и небольших артелей должно быть разным.
Для ювелирной отрасли важно, чтобы было сырье. Надо обеспечить внутренний рынок. Наш янтарь можно купить в Китае дешевле, чем у нас на янтарном комбинате, потому что в Китай он продается огромными контрактами по цене в 10 раз ниже, чем на нашем внутреннем рынке. А какая же конкуренция после этого может быть? Да, из России запрещен вывоз нефрита. Но не секрет, что это никому не мешает резать камень на кубики, полировать кусочки и продавать за рубеж. Вот здесь нужны ужесточения. Например, в Новой Зеландии тоже добывают нефрит. Правительство этой страны запретило вывоз нефрита без переработки. Жестко. И первое, что туда начали завозить китайцы, – не станки. Они стали туда отправлять своих художников! Для того, чтобы те рисовали эскизы изделий (это трудно делать, не видя камня) и там же перерабатывали нефрит. Нам нужны сильные государственные рычаги для запрета вывоза сырья без переработки. Либо, если ты вывозишь сырье без переработки, то обязан платить налог, и на эти деньги мы будем развивать индустрию.
Творческая среда в России должна совершенствоваться, потому что развитие страны будет непосредственно связано с развитием творчества. Если творчество не будет развиваться, одни сырьевые ресурсы нам, возможно, и не помогут.
Лю Минсю, директор музея русского искусства «Солнечный остров» в г. Харбине, председатель Харбинской торговой палаты, коллекционер, (КНР)
Коллекционировать произведения русского искусства я начал в 1988 году, именно тогда наши страны подписали соглашение о безвизовом туризме, став ближе друг к другу. Направление Благовещенск (РФ) – Хэйхэ (КНР) в то время было для русского искусства мостом в Китай. Можно сказать, что в Китае – Пекине, Харбине, Шанхае, Даляне и других городах – через приграничный Хэйхэ происходило узнавание русской живописи нового времени.
Знакомство с Александром Тихомировым
Тогда же я познакомился с талантливым художником из Благовещенска Александром Тихомировым и понял, что ваши творцы стремятся к международному общению, они хотят использовать культурные связи, чтобы улучшить понимание и доверие между народами. Тихомиров познакомил меня с другими художниками, он был, можно сказать, дипломатом, ему казалось важным развивать русское искусство и выводить его на международный уровень.
Александр Тихомиров – автор нового направления в живописи «Оконопись». Это религиозные сюжеты, которые изображены на старых оконных ставнях. В России за пределами Амурской области его работы не очень известны. Но в Китае Тихомирова знают хорошо, его творчество очень влияет на людей. В нашем музее насчитывается 10 тысяч произведений российских художников, и среди них 200 картин Александра Тихомирова – это самая большая коллекция работ мастера. Кстати, в Пекине в мае этого года прошла его юбилейная выставка, он действительно популярен у нас. В его творчестве – милосердие, доброта, чистота, оно дает свет, спокойствие и радость. Это как если бы Бог отправил на землю ангела, чтобы тот принес мир и добро…
Прочитать “мысль” картины
В Китае очень ценятся и пейзажи, в том числе русские. В них отражается любовь к природе, любовь к жизни. Такое искусство неподвластно времени. В мире сейчас очень много художников, особенно молодых, рисующих, например, абстрактные картины. Часто это хорошие работы, но я думаю, что по-настоящему вне времени именно искусство, близкое к реалистическому.
В наших галереях есть картины, которые можно купить. Китайцы, кроме пейзажей, с удовольствием приобретают натюрморты, предметы декоративно-прикладного искусства. Конечно, люди, которые приходят к нам, в основном рассуждают категориями «красиво или некрасиво». Профессионалы – другое дело, они «читают мысль» картины. Чтобы произведения художника продавались лучше, потенциальные покупатели должны знать об этом мастере. Когда мы расскажем о нем людям, покажем его работы, он станет известным и им будут интересоваться, – только тогда он сможет хорошо зарабатывать.
Солнечный остров
Мы часто приглашаем русских художников на наш «Солнечный остров» в Харбине в творческие командировки. Оплачиваем билеты на самолет, проживание (обычно два месяца), начисляем зарплату в зависимости от статуса мастера и его известности, сегодня это в среднем 20 тысяч юаней в месяц, а самое большое вознаграждение составляло 40 тысяч юаней в месяц. Художник работает, его произведения пополняют наши галереи, на их продаже мы зарабатываем на аренду зданий и зарплату. Мы не указываем, что, сколько и как рисовать, это решают сами художники, они самостоятельны, мы даем им великое уважение и свободу творчества. За 20 с небольшим лет на «Солнечном острове» поработали около 300 русских мастеров.
Как мы находим художников в России? Сотрудничаем с российскими культурными организациями, в том числе с Академией художеств, с известными художниками, искусствоведами. Получаем информацию от них, смотрим работы, и выбираем, исходя из этих данных.
Люди искусства в России сейчас не всегда много зарабатывают, выход на международный рынок может быть для них очень полезен. У большинства русских художников ограничен канал сбыта, китайский рынок шире, здесь можно заработать. Я убежден: местные власти в каждой стране, союзы художников, другие организации культуры должны помогать творцам реализовать свой талант на международном уровне. Все проекты, которыми я занимался, получали государственную поддержку. Например, очень сильно нам помогала администрация города Харбина – с помещениями, с финансами.
В Китае в последние 10 лет спрос на произведения искусства тоже немного снизился, изменилась экономическая ситуация. Но я думаю, что в ближайшем будущем этот спрос оживится. Меня иногда спрашивают: «Не перенасытится ли наш рынок картинами русских художников?». Но все зависит от того, насколько хорошие произведения мы представим на нем. Покупателей много, духовные потребности людей растут, желание приобретать картины никуда не денется. Население Китая – 1,4 миллиарда человек. И с развитием в нашей стране экономики, здравоохранения и образования потребность в искусстве будет только возрастать.
Я считаю, что культурное общение и сотрудничество поддерживают работу международного «организма». Взаимодействие в сфере искусств позволяют китайцам лучше понять культуру и историю России. Это ведет к дружбе двух стран и двух народов.